— Пятого мая он указал фамилию Дэмис?
— Они оба зарегистрировались под этой фамилией.
— Оба?
— Даму я не видел. Сначала он записал их обоих, а потом она приехала в своей машине. Он сказал, что это его жена, и я поверил. Вроде бы она уехала рано утром.
— Как же вы это запомнили, если не уверены, тот ли это человек?
— Он напомнил. Я и вспомнил все.
Это был болван. В его глазах торжественно светилась глупость. Я осведомился, есть ли у него собственные воспоминания о пятом мая.
— Но дата стояла на карточке.
— Он мог остановиться в другой день, а сказать, что это было пятого мая. А пятого мая мог остановиться кто-то другой. — Я поймал себя на том, что говорю, словно прокурор, вознамерившийся сбить с толку свидетеля защиты. Мне это неплохо удалось.
— Пожалуй, — удрученно протянул он.
— Кэмпион не пояснил, почему ему надо выяснить дату?
— Нет, он только сказал, что для него это важно. — Он дал вам денег?
— А зачем? Я и так хотел помочь ему. Это же наш клиент.
— Но до этого вы видели его только однажды?
— Да, пятого мая, — твердил свое юноша.
— В котором часу он приехал?
— Не помню. Но не очень поздно.
— И провел всю ночь?
— Не знаю, мы не следим за гостями. — Он зевнул так широко, что я мог пересчитать все дырки у него в зубах.
— Как вас зовут?
— Нельсон Карп.
— А меня Лью Арчер. Я вынужден просить вас вернуть мне пять долларов. Я очень сожалею, но не исключено, что вам придется выступить свидетелем на суде и подтвердить под присягой, что вам никто не сулил денег за ваши показания.
Он вынул пятерку из кармана и положил на стойку:
— Мне бы сразу догадаться, что тут подвох.
— Я же сказал, что очень сожалею.
— А мне-то какое дело!
— Государство платит свидетелям. — Я не сказал, какие это крохи, и Нельсон Карп взбодрился.
— В каком направлении уехал отсюда сегодня Кэмпион?
— К мосту Сан-Матео. Они сами это сказали.
— Они — это полицейские?
— Да, они много звонили от нас по телефону. — Он показал на телефон-автомат на стене.
Выйдя на улицу, я посмотрел вокруг. Соляные горы высились, как древние пирамиды. На той стороне Залива слабо мерцали огни Полуострова. Я был всего в десяти милях от Менло-парка.
Я вернулся в мотель, попросил мелочи у Карпа и на имя Джона Смита заказал телефонный разговор с сестрой Кэмпиона миссис Тор Юргенсен. На четырнадцатом звонке трубку сняли, и мужской голос сказал:
— Алло!
— Просят ответить миссис Тор Юргенсен, — сказала телефонистка.
— Ее нет дома. Что передать?
— Хотите что-нибудь передать, сэр? — спросила меня телефонистка. Это было ни к чему. Кэмпион знал мой голос не хуже, чем я его.
Во втором часу ночи я припарковался в районе трехсотых номеров на Скулхауз-роуд в Менло-парке. Дальше я двинулся на своих двоих, посматривая на почтовые ящики в поисках нужной фамилии. На широкой и тихой улице стояли особняки в тени дубов, которые зеленели, когда домов не было и в помине. В отдалении тихо мурлыкал прибой.
В это время в большинстве домов окна были темные, но в заднем окне дома 401 горел свет. Я обогнул дом, шагая по мокрой от росы траве. Спрятавшись за кустом, я заглянул в окно, покрытое бамбуковой шторой.
Это была кухня, обставленная в сельском стиле и разделенная на две части, собственно кухню и столовую. Я увидел камин из старого кирпича почти во всю стену. Перед камином на диванчике мирно дремал Кэмпион. Карта дорог на его груди мерно поднималась и опускалась в такт дыханию.
На нем были останки серого костюма. В пятнах от крови, грязи или жира. Поцарапанное обросшее лицо. Правая рука свесилась на пол, в ней револьвер среднего калибра с посеребренной рукояткой.
Нужно было вызывать полицию, но мне хотелось взять его самому.
За домом был гараж на три машины. Я пробрался через сад и проник через незапертую дверь. Одна из машин в гараже по очертаниям походила на «шевроле» с откидным верхом.
Это была машина доктора Дэмиса. Посветив ручкой-фонариком, я прочитал его фамилию на руле. Ключи были в зажигании. Я вынул их и положил в карман.
Надо было чем-то вооружиться. В задней части гаража был верстак, над ним полка с инструментами. Из неплохого набора молотков я выбрал полегче и взвесил в руке. Годится.
Вернувшись к «шевроле», я приладил спичечный коробок, так что включилась сирена. Она завыла, как иерихонская труба. Я подошел к приоткрытой двери и спрятался за ней, распластавшись по стене, не спуская глаз с задней части дома. Мои уши горели. В гараже бесновались децибелы, норовя вышвырнуть меня на улицу. Из дома вышел Кэмпион. Он пробежал через сад с камелиями. В его руке поблескивал револьвер. Добежав до гаража, он остановился и оглянулся, словно заподозрив недоброе. Но воющий клаксон представлял слишком серьезную угрозу, нужно было его поскорее выключить.
Когда он возник на пороге гаража, я выскочил из засады и ударил его молотком по затылку — не слишком сильно, но и не стишком нежно. Я выудил оружие из-под поверженного владельца, сунул его в карман и отключил клаксон.
В соседнем дворе кто-то громко выругался. Я вышел из гаража и сказал:
— Добрый вечер!
Человек направил на меня фонарик:
— Что тут происходит? Это не Тор Юргенсен?
— Нет, а где Юргенсены?
— Уехали в город. Я никак не мог понять, кто в доме.
К забору подошел коренастый мужчина в пижаме и внимательно посмотрел на меня. Я улыбнулся. У меня было отличное настроение.
— В их доме человек, которого ищет полиция. Я детектив и только что оглушил его.
— Брат Эвелины?
— Похоже.
— Она знает, что он здесь?
— Сомневаюсь.
— Бедная Эвелина. — В его голосе смешались сочувствие и злорадство, возникающее, когда мы узнаем о неприятностях наших ближних. — Бедный Тор. То-то расшумятся газеты.
Я перебил его:
— Позвоните в Редвуд-Сити шерифу. Пусть вышлют машину.
Он бодро двинулся к своему дому, семеня босыми ногами.
Глава 19
Пока Кэмпион приходил в сознание, мы с Ройалом ждали в холле больницы. Это заняло час. За это время я успел рассказать капитану о моих похождениях — и Кэмпиона тоже.
Мои находки в мотеле не удивили Ройала.
— Подделывает алиби, чтобы на него не вешали убийство жены.
— Оно может быть настоящим. Вам бы надо поговорить с этим Нельсоном Карпом и проверить, подлинная ли карточка регистрации или нет. Сейчас она у полицейских Салин-Сити.
— Таких алиби на пятак дюжина, — равнодушно отозвался Ройал. — Он мог зарегистрироваться в мотеле, даже провести там часть ночи, а потом вернуться в Луна-Бей и прикончить жену. Расстояние между этими двумя точками всего тридцать миль.
— Тем более легко проверить.
— Слушайте, — сказал Ройал, — у меня и так полно проблем. Займитесь этим с моим заместителем Мунганом. Он возглавляет наш филиал в Луна-Бей и знает подробности.
Я не стал настаивать. Ройал был хорошим полицейским, но, как и многие хорошие полицейские, гибкостью он не отличался. Наконец из палаты Кэмпиона вышел молодой врач в белом халате и с важным видом сообщил, что, учитывая важность дела, разрешает допросить своего пациента.
Мы с Ройалом вошли в палату, охраняемую сотрудником службы безопасности в форме. Это была обычная маленькая палата, но с тяжелыми стальными решетками на окне. Кэмпион лежал на кровати с приподнятым изголовьем. Он лежал неподвижно и смотрел на нас. Его тяжелый взгляд поочередно обратился на каждого из нас, но он промолчал. Перевязанная голова, под глазами лиловые круги. На бледных щеках отчетливые ссадины.
— Привет, Кэмпион, — сказал я.
— Давненько не виделись, Брюс, — подхватил Ройал.
Кэмпион промолчал. Белый тюрбан-повязка и гримаса боли делали его похожим на индийского факира на ложе с гвоздями. На него упала тень капитана Ройала:
— Что ты сделал с Гарриет Блекуэлл, Брюс?